Золотое сердце - Страница 18

— Ты помнишь, что случилось, дед?

— Нет, доктор Берт уже спрашивал меня об этом.

— А ты сам не помнишь?

Джо покачал головой.

— Последнее, что я помню, это как вышел полюбоваться закатом.

— Он ничего не помнит, — сказала Элис Тэту, когда они сидели в его конторе. — Доктор Берт считает это нормальным. Он может так ничего и не вспомнить.

— Пожалуй, это к лучшему для Джо, — проворчал Натан. — Конечно, это затруднит расследование. Пока что нам не от чего оттолкнуться, дорогуша.

— Возможно, что-нибудь обнаружу, когда вернусь домой.

— На это я и надеюсь. Пэриш подъедет к тебе чуть позже. Он особо хочет осмотреть то место, где видели мотоциклиста.

— Но у него сегодня свободный день, он и так отработал две смены, — возразила Элис.

— Да, но он считает это своим долгом, а когда есть дело, то не обращает внимания на переработку.

Элис согласно кивнула.

— Мне понадобится несколько дней.

Шериф улыбнулся.

— Не волнуйся, все в порядке. Тебя уже сняли с расписания. Отработаешь, когда у Билла появится наследник.

Элис чуть не рассмеялась. Билл Тесипл был первым в истории округа Конард помощником шерифа, потребовавшим отпуск по поводу отцовства. Роджер предоставил его без промедления.

— Я собираюсь сообщить Джефри о случившемся с дедом, — сказала вдруг Элис.

— Он все еще молчит. Самый замкнутый парнишка, которого я когда-либо знал.

— Чертовски плохо, — раздраженно отозвалась Элис. — Пусть молчит, но, видит бог, он должен выслушать меня.

Тэт и Алан наблюдали, как она поднимается на второй этаж, где находились тюремные камеры.

— Она всегда была терпелива с парнишкой, — заметил Тэт. — Ей следовало бы выкинуть его пинками из дому еще года два назад. — Он взглянул на Алана. — Чтобы ты знал, я провел предварительную проверку по поводу тебя. Одно уголовное преступление в шестнадцатилетнем возрасте и пара наказаний за драки в барах меня не колышат, — продолжил Натан. — В округе у меня есть типы, куда более провинившиеся в юности, но ставшие достойными гражданами.

Алан кивнул, ожидая, что будет сказано дальше.

— Но все равно ты меня беспокоишь, сынок. Что-то мне не нравится, и я чувствую, что ты приехал сюда не просто провести отпуск. Так что я буду и дальше приглядывать за тобой.

Алан отвернулся к окну. Прошлой осенью на семидесятом этаже у них произошел несчастный случай. Упал его партнер Хейл. Они были не просто партнеры, они были как братья. Алан тяжело переживал его смерть, ему казалось, что сердце его не выдержит. С карьерой высотника пришлось завязать. Он вернулся на ранчо дяди, предоставившего ему «убежище», разгребал навоз конюшен, ухаживал за лошадьми, стараясь притупить свою боль. От дяди он и узнал о существовании своего родного брата.

Джефри рос нормальным ребенком. Учителя постоянно хвалили его за ум и творческую жилку. Поначалу шалости были типичными для его возраста. Но чем старше он становился, тем больше возникало проблем. Кончилось тем, что его исключили из школы. Теперь он постоянно сталкивался с законом, его задерживали, предупреждали и до поры до времени отпускали. Элис, естественно, была в курсе, но, к сожалению, ничего уже не могла сделать.

И вот теперь угон машины и тюрьма. Уголовное наказание. И никаких признаков раскаяния. Когда Элис вошла, Джефри даже не отреагировал на нее.

— О’кей, — ее голос дрожал от злости. — Можешь не смотреть на меня, но выслушай. Кто-то вломился в дом и страшно избил деда. У него проломлен череп и сломаны ребра. Он находится в палате интенсивной терапии, врачи надеются, что он выкарабкается.

Никакой реакции.

— Джефри, — она постаралась говорить ровным голосом, — ты случайно не знаешь, кто мог вломиться в дом?

Опять никакого ответа. Элис подождала еще, чувствуя, как ее охватывает отчаяние. Пусть сидит и гниет тут.

Она уже взялась за ручку тяжелой стальной двери, когда он позвал ее:

— Элис, скажи ему, что я люблю его.

— Скажу, — отозвалась она, не зная, вернуться ли, чтобы попытаться поговорить с ним. — Я скажу. Мы тоже любим тебя, Джефри, — сказала она и поспешно вышла.

Алан ждал ее.

Когда они уже выехали из города, у нее прорезался голос:

— Алан.

— Да, леди?

— Не мог бы ты… — Она вздохнула, не договорив.

— Конечно я останусь здесь, пока Джо не выздоровеет. Кто-то должен присматривать за мустангами, а я вроде как обещал.

— Но ты же в отпуске.

— Терпеть не могу бездельничать. К тому же я никуда не тороплюсь.

— Но…

Совсем не похоже на Элис, подумал он.

— Ты насчет вчерашней ночи? Это тебя беспокоит? Забудь об этом, мышка. Я не собираюсь набрасываться на тебя без приглашения, на которое и не надеюсь.

Она сознавала, что беспокойство и недосып затуманили ее мозг. Да будь она в нормальном состоянии, она даже не подняла бы этого вопроса.

— Я имела в виду свое поведение. Я вела себя как… как…

— Как расстроенная женщина? — подсказал Алан и мягко хохотнул. — Черт, мышка, я сам чувствую себя как медведь с пораненной лапой. Жуткая вещь самообладание, а?

— Тебе не стыдно, Железное Сердце?

— Стыдно за что? За то, что я вел себя как нормальный здоровый мужик? Ты — динамит, Элис Олвин, и я не стыжусь, что отреагировал на тебя. — Он замолчал, поворачивая на подъездную дорожку. — Не знаю, почему люди боятся признавать это.

— Они боятся манипулирования, — отозвалась Элис.

Они въехали во двор, он затормозил и выключил двигатель.

— Страх — ужасная вещь, а? Он мешает делать то, что вполне естественно. Например, сказать человеку, что ты его брат. Интересно, как бы он отреагировал на это? Самое худшее, если он скажет: «Проваливай»… — Взглянув на нее, он понял, что говорит что-то лишнее. — Ты, мышка, можешь манипулировать мною сколько угодно. — Алан улыбнулся.